Опросы

Нравится наш новый дизайн?

.:: ЮМОР, ПРИКОЛЫ ::.

Фаина Раневская

Часть 2 - Раневская и КГБ

Прокол

КАК-ТО РАЗ ЧЕКИСТЫ ПОПЫТАЛИСЬ ЗАВЕРБОВАТЬ ЗНАМЕНИТУЮ ФАИНУ РАНЕВСКУЮ

Далеко не все знаменитости из творческой советской интеллигенции, которым делались предложения вступить в тайный орден осведомителей, находили в себе силы отказать вербовщикам. Однако народная артистка СССР Фаина Раневская обвела КГБ вокруг пальца, и сделала это как истинная лицедейка.

Долго существовало расхожее мнение, будто Фаина Георгиевна, будучи женщиной весьма рисковой, не побоялась отклонить предложение сотрудничать с органами госбезопасности, которое сделал ей начальник контрразведки всего Советского Союза генерал-лейтенант Олег Грибанов.

Олег Михайлович при своем небольшом росточке обладал недюжинной гипнотической силой, великолепным даром убеждения. Подчиненные между собою называли его “Бонапартом”. Сам Грибанов предложений о сотрудничестве Раневской не делал. На встречу с актрисой он послал молодого опера по фамилии Коршунов, заподозрить которого в изощренности ума можно с большим трудом.

Коршунов начал беседу издалека. Поведал он Раневской и о классовой борьбе на международной арене, и о происках шпионов на территории СССР, которые пытаются подставить подножку нашему народу, семимильными шагами движущемуся к светлому будущему. Невзначай напомнил также и о долге каждого советского гражданина оказывать посильную помощь органам государственной безопасности.

…Вслушиваясь в страстный монолог Коршунова, Раневская прикидывала, как ей половчее уйти от предложения, которое, конечно же, должно последовать в заключение пламенной речи опера. Для начала в своей неподражаемой манере спросила:

— Молодой человек, а где вы были раньше, когда я еще не успела разменять седьмой десяток?

— Что вы, Фаина Георгиевна! — вскричал переполошившийся Коршунов. — Вам больше тридцати никто не дает, поверьте… Вы — просто девочка по сравнению с другими артистками вашего театра!

Закуривает Раневская очередную беломорину, хитро прищуривается и при этом так спокойно говорит:

— Мне с вами, молодой человек, все понятно… Сразу, без лишних слов, заявляю: я давно ждала этого момента, когда органы оценят меня по достоинству! И я всегда готова разоблачать происки ненавистных мне империалистических выползней… Можно сказать, что это — моя мечта детства. Но… Есть одно маленькое “но”.

Во-первых, я живу в коммунальной квартире, а во-вторых, что еще важнее, я громко разговариваю во сне. Вот и давайте, коллега, а по-другому я вас, молодой человек, и не мыслю, вместе по-чекистски поразмыслим.

Представьте, вы даете мне секретное задание, и я, будучи человеком обязательным, денно и нощно обдумываю, как лучше его выполнить… И вдруг! И вдруг ночью, во сне, я начинаю сама с собой обсуждать выполнение вашего задания. Называть фамилии, имена и клички объектов, явки, пароли, время встреч и прочее… А вокруг меня соседи, которые неотступно за мной следят вот уже на протяжении многих лет. И что? Я, вместо того чтобы принести свою помощь на алтарь органов госбезопасности, предаю вас!

Сценически искренний монолог Раневской произвел на Коршунова неизгладимое впечатление. Доложив о состоявшейся вербовочной беседе Грибанову, в заключение сказал:

— Баба согласна работать на нас, я это нутром чувствую, Олег Михайлович! Но… Есть объективные сложности, выражающиеся в особенностях ее ночной физиологии.

— Что еще за особенности? — спросил Грибанов.

— Громко разговаривает во сне… Да и потом, Олег Михайлович, как-то несолидно получается. Негоже все-таки нашей прославленной народной артистке занимать комнату в коммунальной квартире…

Через месяц Раневская праздновала новоселье в высотке на Котельнической набережной.

И тогда Коршунов вновь пошел на приступ. Однако каждый раз выяснялось, что Фаина Георгиевна пока не может с ним встретиться: то она готовится к премьере, то у нее сплин, то насморк.

В конце концов взбешенный Коршунов сообщил актрисе, что приедет к ней домой, в новую отдельную квартиру для окончательного разговора. Не знал молодой капитан, с кем столкнула его судьба. Вскорости в приемной КГБ при Совете Министров СССР появился некий гражданин неопределенного возраста с испитой рожей и попросил принять от него заявление.

Коллективное заявление жильцов высотки на Котельнической набережной, где уже месяц проживала Раневская, через час лежало на столе у Грибанова. Жильцы верхнего этажа (десять подписей) дружно уведомляли органы госбезопасности, что прямо под ними проживает некая дама, которая ночи напролет громко разговаривает сама с собой о происках империалистических разведок и о том, что она с ними сделает, какую кузькину мать им покажет, как только ее примут в органы госбезопасности внештатным сотрудником.

Через час Грибанов вызвал к себе Коршунова, отдал заявление, ограничившись коротким замечанием:

— На Фаине поставь крест, ищи другого… Кто молчит во сне.

По прошествии некоторого времени Коршунову от агентуры, окружавшей Раневскую в Театре имени Моссовета, конечно, стали известны подробности того пресловутого “коллективного заявления”. За две бутылки водки актриса подбила на эту акцию сантехника из жэка, того самого заявителя с испитым лицом.

Но поезд уже ушел, квартира осталась за Раневской… Потом, приглашая коллег (а среди них были и агенты КГБ, которые “по ней работали”, что для актрисы секретом не являлось) на чашку чаю в свои апартаменты на Котельнической набережной, Фаина Георгиевна еще долго вспоминала незадачливого Коршунова:

— Господа, вы должны меня понять. Я отказала ГэБэ лишь по одной причине. Дать много органам госбезопасности я не могу, а мало мне не позволяет совесть — проклятое воспитание!..

Атаманенко Игорь http://www.trud.ru

 

Биография Фаины Раневской